Группа православных священников в Литве бросили вызов РПЦ Московского патриархата

Девять православных священников из Литвы были удостоены Международной премии за свободу вероисповедания.

От имени группы награду в Вашингтоне принял священник Гинтарас Сунгайла. В пресс-релизе Государственного департамента Соединенных Штатов говорится, что эта награда стала «признанием их мужества и приверженности продвигать и отстаивать религиозную свободу во всем мире». И далее: «Под давлением из Москвы, эти девять православных священнослужителей подверглись церковным преследованиям или отстранены от церкви как организации, за критику патриарха Кирилла, открыто поддержавшего войну в Украине.

Кроме самого Гинтараса Сунгайлы в группу награжденных вошли священники Виталиюс Моцкус, Георгий Ананьев, Виталис Даупарас, и Владимир Селявко а также дьяконы Виктор Миниотас и Иоанн Овчинников из литовской епархии РПЦ, которые были лишены сана за публично озвученную антивоенную позицию и критику иерархии.

Священники Александр Кухта и Георгий Рой из подчиняющегося Московскому Патриархату Белорусского Экзархата так же осудили войну России в Украине, из-за чего были вынуждены уехать в Литву.

Теперь же, как сообщает Госдепартамент, священники-диссиденты «создали новую религиозную общину в Литве, принимающую православных верующих, которые хотят совершать свою религиозную практику, т.е. свободно молиться без конфликта с совестью в свободе от влияния Москвы, включая литовцев, украинских военных, беженцев от войны и изгнанников, спасающихся от преследования в Беларуси и России. Их храбрость демонстрирует важность веры, отделенной от политики, в условиях войны и диктатуры».

У этой группы появился свой блог Ortodoksas.lt, где помещена информация об общинах Вселенского патриархата в Литве и ответы на клевету и дезинформацию.

Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовала со священниками Гинтарасом Сунгайлой, Владимиром Селявко и Георгием Роем.

Анна Плотникова: Как вы восприняли присуждение вам Международной премии за защиту свободы вероисповедания? Это было ожидаемое событие, или вы были удивлены, когда узнали о том, что получите эту премию?

Владимир Селявко: Мы знали, о номинации на эту премию, но, если честно, никто и не представлял, что произойдет. Мы были рады самому факту номинации. Это означало, что есть поддержка общественности. И когда награда была объявлена – это было воспринято с радостью. В целом это очень большая помощь, потому что после тех шагов, которые мы совершили, мы находимся под постоянным прессингом, даже можно сказать – под обстрелом клеветой.

Гинтарас Сунгайла: если посмотреть со стороны, эта премия принесла двойную пользу. Во-первых, намного больше людей узнают о проблемах, связанных с религиозной свободой. Будучи в Вашингтоне, я узнал, что еще одной из награжденных была женщина, которая собирала данные о преследованиях католиков в Никарагуа. Я даже не знал, что в этой стране есть конфликт власти и церкви, и что там преследуются верующие. И благодаря этой премии о нас – православных в Литве – узнал более широкий круг людей, и другие получатели награды впервые слышали об этой ситуации.

Также мировые СМИ начали больше писать про нас. Мы получаем письма-запросы, все больше людей узнают, что происходит. А с другой стороны – увидели лица других лауреатов, и для нас это большая моральная поддержка. Потому что два года назад, когда нас уволили с должностей, потом запретили служение, потом лишили сана, мы совершенно не предполагали, что мы, с одной стороны, получим такую поддержку Православной Церкви Константинопольского архиепископа и Вселенского Патриарха, который приехал сюда в Литву встретиться с нами. Еще меньше мы ожидали, что в конечном итоге получим награду от Офиса религиозной свободы Государственного департамента США. Это действительно выглядит как чудо, как сон, что все так сложилось.

Владимир Селявко: Мы даже не могли надеяться до конца, что когда-то вернемся к служению. Потому что какое-то время мы вообще не понимали, какие процессы идут и идут ли они вообще, услышали нас или нет, будут нами заниматься или нет. Мы прекрасно понимали, что такие события в истории единичны.

Гинтарас Сунгайла: В Украине это длилось 30 лет с момента подачи апелляции до восстановления в служении украинского духовенства. И как говорит отец Владимир, мы первые месяцы после подачи апелляции ждали в тишине без ответа, не знали, сколько это времени займет – 30 лет, 50 лет.

Владимир Селявко: Или уже на могилах напишут «их восстановили».

Георгий Рой: Я на эту ситуацию смотрю с другой перспективы, потому что ситуация в белорусской части духовенства нашего экзархата немного другая, там иная история. И когда мы уехали из Беларуси и присоединились к Константинопольской Церкви, то для многих людей в Беларуси это было полной неожиданностью. Были и те, кто под влиянием пропаганды писали комментарии, что, мол, “вы продались злобному Западу”. А когда я узнал, что нас номинировали на премию, понял, что самый популярный комментарий будет – «что и требовалось доказать»… Это было и смешно, и грустно. А в самой Беларуси есть премия, которая называется «За духовное возрождение», ее диктатор Лукашенко дает религиозным лидерам. И второй комментарий, который меня очень рассмешил, что “да, премия Госдепа – это не премия Лукашенко!”

Конечно, это интересный поворот в биографии – что эта премия присуждена, и мое решение уехать из Беларуси, уйти из РПЦ, во многом было продиктовано тем, что я не чувствовал свободы. Мое понимание и переживание христианства – это свобода. Я за нее заплатил большую цену – родиной, риском для моей семьи. И эта премия созвучна моему жизненному и христианскому выбору.

А. П.: В России священники Русской православной церкви Московского патриархата, которые осмеливаются выступать с критикой агрессии против Украины, подвергаются гонениям. Так, Андрей Кураев был вынужден покинуть Россию, а настоятель московского храма Алексей Уминский, не поддерживающий войну в Украине, был фактически лишен сана. Получается, что священнослужители религии, призывающей к добру и миру, страдают за свои убеждения?

В. С.: В странах, где установлена политическая диктатура, церковь всегда инструментализируется, это практически закономерно. И когда такая инструментализированная церковь и ее иерархи служат интересам государства, и вдруг в этой церкви священнослужители или миряне начинают говорить не в тон государственной политике, таковых, как правило, начинают преследовать.

В России это – отец Иоанн Будрин, отец Андрей Кураев, отец Алексей Уминский. А отец Иоанн Коваль за одно слово «мир», употребленном вместо слова «победа» был лишен священного сана. Все это дошло до абсурда, с ними начинают расправляться в духе «тройки НКВД». Пока, слава Богу, не сажают представителей духовенства в России, в отличии от Беларуси, но уже очень много громких посадок активистов. Например, Александра Скочиленко – девушка-художник совершила мелкую шалость, и за это 7 лет тюрьмы, пытки и издевательства?! По сравнению с этим лишение сана — цветочки! Я не говорю уже про Алексея Навального, Владимира Кара-Мурзу, Илью Яшина и других узников совести.

Г. С.: Мы видим очевидную тенденцию во всех этих делах. С одной стороны, наше лишение сана не уникальное, потому что в России такие же процессы происходят с другими священниками, и не только с ними. Мы видим, что после начала полномасштабного вторжения России в Украину в Московской патриархии началась идеологическая чистка. И историю с отцом Алексеем Уминским сделали показательной – после того как его лишили сана, на его место назначили отца Андрея Ткачева, который открыто поддерживает войну, призывает к убийствам. Ткачева поставили на тот приход, где отец Алексей Уминский проповедовал мир.

На днях мы еще увидели шокирующий факт – в Москве есть приход Святых Космы и Дамиана, там служил отец Иоанн Гуайта, который занимал миротворческую позицию, сейчас он отправлен служить за пределы России, а на YouTube-канале прихода появилась проповедь, в которой говорится, что это конфликт не русских с украинцами, а конфликт России и Западом, и православные христиане – ученики Христа должны создать свою страну, не поддаваться страсти критики властей и так далее. Приход вошел в общее идеологическое русло – это общий большой процесс.

Г. Р.: Я хотел бы опять же посмотреть на эту ситуацию с белорусской перспективы. С 2020 года многие белорусские священники – православные и католические, лидеры протестантских общин – были арестованы, многие из них получили сроки. Да, это произошло из-за их христианских позиций – осуждения насилия, неправды, диктатуры, войны. И после начала полномасштабной войны России против Украины я точно знаю, что многие православные священники в Беларуси вызывались на допросы, они попадали под давление – как со стороны светских властей, так и со стороны своей церковной власти, своих епископов. И на сегодняшний день мне известны имена около 20 священников, которые вынуждены оставить свое служение только потому, что они не хотели поддерживать линию Московской патриархии. Не все эти случаи публичны, например, как мой – кто-то ушел тихо, но повторюсь –– таких священников немало.

А. П.: Есть немало мирян и даже неверующих людей, который своими действиями соответствуют евангельским заповедям, и прежде всего: «не убий» и «не укради». И в то же время есть люди, которые каждое воскресенье приходят в церковь, стоят всю службу, бьют земные поклоны, ставят свечи к иконам, но потом рассказывают своим знакомым, что российская армия в Украине сражается «за веру Христову» и призывают жертвовать деньги для участников СВО, среди которых есть уголовные преступники…

Вопрос, который, может быть, покажется вам слишком простым, но я попрошу дать развернутый ответ: кто ближе к идеалам христианства – не воцерковленный мирянин, который помогает жертвам агрессии, или богомолец, который равнодушен к этим жертвам?

В. С.: Нахождение в Храме не гарантирует, что человек преобразил свою душу. Ведь именно цель преображения души, одна из основных мотиваций участия в церковной жизни. Это как нахождение в спортивном зале, но без тренировок или наличие членского билета спортивной секции без ее посещения, не дает человеку всех тех навыков, которыми обладают мастера спорта.

В Евангелии есть очень четкое разграничение – не сказано, что вас можно оценивать по тому, в какой храм вы ходите, там говорится: «каждое дерево познается по плодам своим». Если человек называет себя христианином, он должен придерживаться позиции последователя исторического Иисуса, призывавшего любить даже врагов.

При этом, христианин ли, призывающий убивать и жертвовать деньги на убийства? И не важно, как мы это убийство назовем: «священной войной», «войной с коллективным Западом» или «войной с марсианами». Факт только в одном – Российское государство на сегодняшний день ведет боевые действия на территории другого, суверенного государства и убивает его жителей. Всякий, кто с оружием пересек эту границу, является военным преступником и совершает дело Антихриста. Даже офицеры должны различать между службой по защите Отечества и военной интервенцией в другое государство.

А. П.: Почему сегодня вера пропаганде сильнее веры в Бога? Когда и почему произошла подмена?

В. С.: Во-первых, здесь присутствует психологический аспект. Мы иногда недооцениваем силу пропаганды. На самом деле слово имеет действие, и как раз в контексте христианства мы можем сказать, что это — именно религия Слова, потому что оно отталкивается от Слова, внимает Слову, обращается к Слову, и Словом же оперирует. В технике воздействия словом, заложен механизм, каким образом формируется сознание каждого отдельного человека и общества в целом. Мы постоянно ходим в храм не для того, чтобы произносить какие-то заклинания, а для того, чтобы слышать Слово Божие, которое формирует наше сознание, нашу нравственность и создает прецедент на уровне мысли, а дальше за мыслью следует дело, и точно так же действует пропаганда, только ее слова и смыслы совсем другие.

Г. С.: У меня такая мысль: если мы посмотрим на историю человечества, то большинство в человеческом обществе является аморфным. Общество не принимает активного участия в судьбе государства, судьбе человечества. Есть отдельные лидеры, которые борются и сплачивают вокруг себя группы, которые помогают прогрессу общества, и так было всегда, тогда как большинство «плывет по течению».

Если говорить про Россию, то, к сожалению, это «течение» и идеология сформированы диктаторским режимом. Но, с другой стороны, если говорить про христианские цивилизации, то в них всегда присутствовал парадокс – в Византии и средневековой Руси можем увидеть, что изначально весть Евангелия в общественно-политическом пространстве превращалась в какую-то идеологию. Придумывали «христианскую идеологию», чтобы оправдать действия тиранов, оправдать империю. Но все-таки в самой книге Евангелия, которая является источником для христианского вероучения, не меняются Слова Христа. Эти Слова – «бомба», заложенная под любую псевдохристианскую надстройку. Цари могут придумывать любые идеологии, оправдывать себя любыми христианскими мотивами, но все-таки если они берут Евангелие, то там они находят первоначальные Слова Христа.

Во всей истории Христианства, если внимательно посмотреть, не было «Золотого века», когда все общество жило по евангельским идеалам. Всегда были вызовы, были темные страницы истории, но всегда Евангелие было источником появления различных общественных лидеров, различных святых, которые меняли общество к лучшему и вели за собой людей, благодаря которым добро побеждало зло.

И сейчас мы видим даже в России, где, как кажется, доминирует государственная пропаганда, все равно находятся люди, такие как Андрей Кураев и Алексей Уминский и многие другие, не боящиеся жертвовать своим благосостоянием, своей свободой, даже своим отечеством только для того, чтобы следовать Евангельским идеалам.

В.С. Если же добавить про российское общество, то суть в том, что на протяжении очень многих веков российская власть была весьма авторитарной. Будь то при царях, или же последние сто лет, которые прошли под большевиками и их репрессиями. И вот это повиновение власти, этот страх наказания, создали такие условия, при которых пропаганда, основной массы людей, под страхом за свою жизнь, за жизнь своих детей совершала и извращает психику людей. Поэтому, на сегодняшний день, мы видим огромное количество россиян, поддерживающих любое преступление власти, любую ересь патриарха, а вот если с этими людьми поговорить в спокойной, безопасной обстановке, мы увидим, как они, хоть и не все, будут возвращаться к гуманности и норме. А так они боятся даже себе признаться в извращенности происходящего. Тому способствует, современная российская диктатура, которая вновь стала использовать репрессивные методы для того, чтобы их пропаганда загонялась в головы людей.

И вот мы видим, эти показательные суды и расправы над такими как Александра Скочиленко и другими уже ныне помянутыми, и многими другими, кого мы сегодня не помянули и кого забыли. Все эти репрессии совершаются для того, чтобы запугать россиян. Конечно, “мы здесь все бравые”, поскольку живем в уютной, спокойной и защищенной Литве, а там люди каждый день рискуют. Ты кому-то где-то сказал, вот как буквально на этой неделе врач за чашкой кофе со своими коллегами поделилась страхами за своих внучек в Украине – и тут же донос коллеги. Да, этот страх извратил людей и, безусловно, там огромное количество подлецов, пишущих доносы и поддерживающих репрессии, но они стали такими под страхом. А самая главная ответственность за это лежит на диктаторах.